Репатриация
Обсуждение вопросов обмена пленными велось воюющими сторонами уже в конце 1919 г. В начале 1920 г. этот вопрос инициировался непосредственно боевыми подразделениями польской армии. В середине сентября 1920 г. в Петрограде встретились секретари советской и польской делегаций, была достигнута договоренность о проведении заседаний по вопросу обмена пленных. Однако в целом вопрос был согласован только к середине осени 1920 г.
Для разработки проекта соглашения о репатриации в Риге была создана комиссия по возвращению заложников, пленных, интернированных. Комиссия работала вполне активно. На начало ноября 1920 г. было проведено 11 заседаний. Согласовывался вопрос об удлинении срока перемирия, без чего, как он полагал, было невозможно приступить к немедленному обмену военнопленными. При этом польская делегация настоятельно добивалась скорейшего начала персонального обмена еще до заключения соглашения о репатриации, представляя российско-украинской делегации списки с «нужными» ей людьми. Одновременно велись подготовительные работы по осуществлению предстоящей масштабной операции по репатриации военнопленных.
После подписания договора о перемирии и прелиминарных условиях мира, состоявшегося 12 октября 1920 г., еще будут идти долгие переговоры, которые завершатся соглашением о репатриации между РСФСР, УССР и Польшей от 24 февраля 1921 г. В документе давалось определение понятия «военнопленный». Под этой категорией понимались «комбатанты, взятые в плен армиями другой стороны на российско-украинско-польском фронте, равно и некомбатанты, входившие в состав действующих вооруженных сил и захваченные в плен армиями другой стороны». Обмену подлежали военнопленные по принципу «все на всех». Принуждение военнопленных к репатриации не допускалось. В первую очередь должны были быть отправлены больные, инвалиды и содержавшиеся в наихудших условиях. Приостанавливались всякого рода преследования и приведение в исполнение наказаний.
В целях нормативного регулирования механизма отправки польских военнопленных, 26 февраля 1921 г. были изданы два совместных приказа Реввоенсовета республики, Народного комиссариата внутренних дел (НКВД), Народного комиссариата здравоохранения (Наркомздрав) за № 473-68/589 и № 473-68/590 по Центроэваку. Первый приказ требовал принять к руководству «Правила о порядке обслуживания при обмене пленными и беженцами с Польшей». Второй приказ утверждал Правила «О порядке снабжения лиц, прибывающих из польского плена и пленных поляков и беженцев, следующих в Польшу».
Согласование репатриационных мероприятий началось в марте 1921 г. В это время в российских лагерях уже шла активная подготовительная работа для эшелонной отправки польских военнопленных. 3 марта 1921 г. Главное управление принудительных работ приказывало комендантам лагерей приступить к «сгруппированию» всех военнопленных польской армии в губернских центрах, оставляя их временно на работах, если предприятия были размещены в непосредственной близости от лагерей. Для прояснения возникающих текущих вопросов по репатриации ГУПР направляло на места телеграммы с дополнениями и разъяснениями. Реконструировать процесс и механизм репатриации в достаточно полном объеме позволяют архивные материалы Смоленских, Брянских и Орловских лагерей военнопленных, эшелоны для отправки которых формировались по цепочке: Орел – Брянск – Смоленск и далее к польской границе.
В самой западной из российских территорий, Смоленской губернии, через которую будет идти основной поток польских пленных из РСФСР, репатриация началась в марте 1921 г. В марте эшелоны следовали из центральных губерний через Смоленск до Минска, оттуда до станции Негорелое. В Белоруссии часть пленных концентрировалась в Орше, Витебске, затем их «присоединяли» к идущим на Запад эшелонам. Местные власти проявляли высокую активность в исполнении решений по репатриации. Последние партии польских военнопленных из Москвы были отправлены в сентябре 1921 г.
Проведение репатриации военнопленных нередко затруднялось рядом обстоятельств. Были случаи задержки отправки из-за неудовлетворительных условий эвакуации. Репатриация военнопленных осложнялась и позицией польского правительства, которое не выполняло условий договора о высылке из страны белогвардейцев. В России активную политическую работу с отъезжающими польскими военнопленными вели местные отделения Польбюро. Одним из результатов общей идеологической и информационной работы с военными, включая и этап репатриации, стало немалое число так называемых польских «невозвращенцев»: от двух до трех тысяч польских военнопленных остались жить в Советской России.
Всего с начала обмена в Польшу было репатриировано 34 839 военнопленных (включая пленных 5-й Сибирской дивизии Колчака). Массовая репатриация пленных красноармейцев из польских лагерей началась во второй половине марта 1921 г. Основная часть пленных красноармейцев (более 60 тысяч человек) покинула Польшу к 1 октября 1921 г.
В августе 1922 г. Центрэвак сообщал польской делегации, что для установления точного числа остававшихся зарегистрированных и желавших выехать в Польшу репатриантов было дано распоряжение по всем местным органам представить данные до 20 августа для Европейской России и до 5 сентября для восточных регионов с тем, чтобы по ним составить окончательный план репатриации для последних военнопленных. В дальнейшем репатриация будет касаться лишь отдельных лиц. В начале осени 1922 г. процесс репатриации был фактически завершен.